Стоит ли тревожно ожидать неизбежного "стука в дверь", или, подобно опереточному Анри Четвёртому, надлежит изготовиться, чтобы ударить слишком рано явившуюся гостью в ухо рыцарской рукой? Грустное "мы все умрём" с обнадёживающим добавлением "только в разное время" - факт, о котором редко кто задумывается в цветущей полноте жизненных сил.
Приближение смерти остро осознаётся в крайних обстоятельствах, таких, как:
- военные действия с применением оружия массового поражения,
- масштабные природные катастрофы,
- установление неутешительного диагноза, запускающего выверенный эскулапами "конечный отсчёт",
- получение известий о близко случающихся крупных авариях техногенного характера,
- попадание в эпицентр стопроцентно гибельного происшествия (падение самолёта, затопление подводной лодки, обрушение горящего на нижних этажах высотного здания).
Осознание мгновенной смерти, вызванной внутренними причинами (оторвавшийся и закупоривший артерию тромб, попавший "не в то горло" кусочек пищи) или внешними случайностями (удар упавшей с крыши глыбы льда, шальная пуля на охоте) уже не вписываются в достаточно пространный интервал времени, описываемый понятием "скоро". Поэтому оставим подобные печальные события за пределами рассуждения.
"Смешались в кучу кони, люди..."
Война. Обычное явление во все времена существования человечества. В очень древние времена локальная кровавая рубка допускала лазейку для слабодушных, пытающихся действовать по алгоритму "спрятаться и переждать".
Современный театр военных действий не знает спасительных кулис. Понятия тыла и фронта условны. Укрыться со стопроцентной уверенностью в собственной безопасности негде. Для такой диспозиции страх - естественное состояние человека, только что поставленного в новые для него не мирные обстоятельства. Основа соматической боязни - общее почти что для всех биологическое желание выжить, регулятор неосознанных инстинктивных движений. Обостряющиеся чувства нередко открывают глубины интуиции, позволяющие избегать наиболее опасных мест в наиболее опасное время.
Американские психологи склонны объяснять беспримерную отвагу отдельных бойцов, решающих исход военных операций, врывающихся с одной гранатой во вражеский дзот и в одиночку пленяющих два-три десятка неприятельских солдат, психическим расстройством - полным отсутствием инстинкта самосохранения. Но таких "крейзи" насчитываются единицы на сотни и тысячи личного состава полевых армий. Для остальных характерно постепенное привыкание, стирание остроты чувств. Так обоняние способно притерпеться к невыносимому запаху, глаза - к глубоким сумеркам, прежде изнеженная ладонь - к грубой рукояти шанцевого инструмента. Страх уходит и для гражданских, волею судеб оказавшихся вблизи "линии соприкосновения" противоборствующих сторон. Жизнь берёт своё, уже через месяц-другой обычные бытовые сцены разворачиваются на фоне полуденной артиллерийской канонады, вечерних сигнальных ракет и ночных трассеров. Маугли, привыкший к волчьей стае, своим бесстрастием мало чем отличается от человека, вынужденного привыкать к войне.
"Потонешь ты, дева, в день свадьбы своей"
Синоптики редко предсказывают природные катаклизмы с вероятностью много большей, чем пророческие вещания гадалок. Пока не научились. Поэтому, отправляясь, например, на отдых в Турцию, нужно подробно изучить инструкцию, как действовать при начале землетрясения (перекрыть все вентили коммуникаций, отключить электроэнергию, не входить в лифты и не пытаться спуститься по лестнице, встать под косяком дверного проёма либо спрятаться под стол, после завершения основного толчка постараться уйти как можно дальше от стен зданий, грозящих обрушением при несколько более позднем прохождении вторичных сейсмических волн). Последние события показывают, что сейсмический ликбез показан и любителям итальянских каникул.
Предпочитаете тропические острова Индонезийского архипелага? Готовьтесь к встрече с цунами. По крайней мере, если вода резко отхлынет от побережья, не выбегайте весело вместе с детьми на обнажившееся песчаное дно, чтобы собирать красивые раковины и морские звёзды. Берите "ноги в руки" и старайтесь, при возможности, уйти-уехать-улететь как можно дальше от ставшей опасной береговой черты.
В общем и целом - изучайте курс естествознания. Спасительными станут простые сведения о том, что Африканская плита под "благословенной Турцией" постоянно создаёт опасные напряжения, пододвигаясь под Европейскую, а Тихоокеанский сейсмический пояс не угасит бурной тектонической деятельности ради вашего долгожданного отпуска. Выберите для отдыха хотя бы деревню Синеклюевку с толщиной литосферной не растрескавшейся плиты под оной 30-40 км, и вместо внезапных мыслей о смерти в турецко-индонезийских далях наслаждайтесь планами поимки бабочек на местном фермерском хуторе. Только постарайтесь увериться в том, что масштабные лесные пожары, ставшие традиционным летним жертвоприношением огню, для этой местности не характерны. И, пожалуйста, не курите в лесу, особенно на сухих торфяниках.
"Пациент скорее мёртв, чем жив..."
Доктора ошибаются гораздо чаще синоптиков. Этим всё сказано. Боритесь до последнего, верьте в успех, в свою "счастливую звезду", ожидайте попадания в "тот самый невероятный процент". Соглашайтесь на хирургическое вмешательство, если это единственная и последняя мера выхода из больничного тупика. В итоге - либо умрите с улыбкой на устах в полной уверенности, что здоровы, либо услышьте от доктора, принявшего на этот раз правильную профессиональную дозу коньяка: "Пациент скорее жив, чем мёртв!"
"Упала звезда Полынь"
Апокалиптические предзнаменования, привносимые в нашу жизнь многими источниками, от вдруг завершившегося Календаря Майя до мрачных ожиданий соседа, у которого внезапно закончился самогон, нередко всё же имеют вполне серьёзную материальную основу. Разлив отравляющих веществ, выброс радиации, прорыв дамбы или плотины электростанции, аварии метрополитена, нередко сопряжённые с террористическими актами - всего не предусмотреть. Количество техногенных катастроф растёт лавинообразно. Хвататься за голову, когда "клюнет жареный петух", поздно. Необходимы профилактические меры. Чтобы как можно меньшее количество землян внезапно мементили море по выше указанным и сходным с ними причинам, стоит заранее
- проявлять гражданскую сознательность, в пределах собственных компетенций укреплять государственность, ибо только крепкая власть гарантирует быстрое, чёткое исполнение программ МЧС по ликвидации аварии любой степени сложности;
- правильно воспитывать собственных детей, стараться дать им как можно более добротное образование, дабы число способных "нажать не на ту кнопку" из любопытства или по причине элементарной глупости неуклонно сокращалось;
- быть доброжелательным: так или иначе, нарастание социальной напряжённости от "микроскопического" семейного очага до широких майданных просторов устойчиво коррелирует с частотой техногенных катастроф в данной точке Земного шара.
"И ужас режет души напополам"
А теперь серьёзно о действительно печальном. О случаях, когда помощь не успевает или не может придти за считанные часы-минуты-секунды, отмеренные фатально-гибельными происшествиями для продолжения жизни. Ни одна живая душа не знает, что успевает передумать, почувствовать человек в таких обстоятельствах, ибо из них, как из объятий самой смерти, никто не возвращается. Те, что вернулись, всё-таки имели ничтожный шанс на спасение, малейшую надежду. Те же, кто погибли, как правило, при возможности писали прощальные записки, в последнюю минуту думая о своих близких. А это верный признак того, что "парализующий" ужас в подобных обстоятельствах всё-таки не свойствен человеческой природе. Не берём в расчёт панику среди респектабельной публики "Титаника", красочно показанную голливудским кинематографом. Поведение оркестра, в полном составе играющего бравурную музыку на тонущем корабле - более чем красноречивое исключение из сцен, демонстрирующих животные инстинкты и чисто человеческую истерику.
Задумываться заранее, как надлежит провести последние мгновения жизни в подобных случаях, безусловно, стоит. Кто-то, приверженный сибаритским страстям, отшутится французским анекдотом: "Стюардесса, сколько времени будет падать наш самолёт? Как? Целых три минуты? Мы успеем, мадемуазель!" Большинство предпочтёт ограничиться дежурным "Авось, пронесёт!" Очень малая часть, считающая, что каждое мгновение жизни нужно жить, как последнее, поступит и в критических обстоятельствах по заведённому обыкновению, сохранив свойственную благоприобретённую невозмутимость.
Эйнштейн и другие философы
Всё в мире относительно, такова и сила наших чувств, глубина мыслей, отнесённая к неизбежному моменту собственной смерти. Известная апория, служащая отправной точкой в рассуждениях закоренелых материалистов, гласит: "Когда я ещё есть, нет смерти. Когда же придёт смерть, меня уже не будет. Так что нечего о ней и задумываться!". Тем не менее, момент встречи со смертью столь же неопровержим, как наличие у тела мгновенной скорости, перечёркивающее апорию Зенона Элейского о невозможности движения как такового. Будет ли этот момент конечным в нашем самосознании, ожидает ли за ним лишь вещественное разложение на химические элементы, либо ждут впереди рай или ад, чистилище или нирвана, череда реинкарнаций или шеол, Вальхалла или Стикс, царство теней Осириса или иная духовная реальность - всё это вопрос личной веры, не подтверждаемой нарочитыми экспериментами.
Что же говорит нам "опыт, сын ошибок трудных"? Страшить может и то, что открывается, согласно нашим верованиям, за смертью. Здесь же, до этого знаменательного рубежа, пожалуй, больший страх вызывает не сама смерть, а предваряющее её умирание, боль, страдание, необходимость терпеть и доживать (откуда проистекает приближающая "смерть-матушку" идея об эвтаназии).
Человека относительно здорового, приподнятого над земным бытом, живущего большей частью интеллектом, заботит в первую очередь иное. Эйнштейн на вопрос, что бы он сделал, если бы узнал, что жить предстоит последние сутки, отвечал: "Привёл бы в порядок бумаги". Тому, кто имеет мало-мальски важные земные дела, от оформления завещания на многочисленных потомков до аскетического написания Энциклопедического словаря, стоит позаботиться о периодических временных отсечках, когда бумаги приводятся в порядок. Тогда (и это многократно проверено на опыте) момент кончины будет сознаваться умирающим значительно менее смятенно и горестно.
Страшит ли здешнее бессмертие?
Николай Лесков в сказании "Маланья - голова баранья" вывел фантастическую историю о том, как люди поймали и "нейтрализовали" на какое-то время смерть. Потом же, наскучив собственным бессмертием, начали взывать к "смертушке-матушке", призывая придти и забрать их из опостылевшей жизни. Наша жизнь, не одинаковая в ранние и более зрелые периоды, и верно такова, что поначалу мыслится желанно-бесконечной, а ближе финалу нередко тяготит однообразием, безысходностью, нарастанием неразрешимых возрастных проблем (доживём - увидим, каких).
Да, хочется, конечно, заглянуть как можно дальше в будущее, возможно, пообщаться с далёкими потомками подобно патриарху Мафусалу, по преданию жившему около тысячи лет. К услугам современных "первопроходцев" в этом направлении подготавливаются дорогостоящие криокамеры, изыскиваются технологии омоложения, вплоть до фантастических проектов выращивания клонов "на запчасти". Но на поверку, всё-таки, выходит так, что от свойственного цветущему возрасту страха смерти (более того - страха предваряющей смерть старости!) человек переходит к пониманию бесперспективности материального бессмертия.
Молодящийся мир, прячущий стариков и инвалидов поглубже в дома призрения, всё-таки сознаёт смерть как собственное конечное благо, и, осознав это, печётся уже об "эстетике смерти", о помпезном украшении респектабельных склепов, о должном напомаживании готовящихся к погребению отслуживших свой срок тел.
Руфер, установи себе буфер!
Наряду с этим, в современном мире обретаются своеобразные совершенно безбашенные "бунтари", для которых факт смерти не очевиден в силу погружённости сознания в новую виртуальную реальность. Реальность, где так просто купить или обменять десять жизней, а вечная игровая Вальхалла с верховным Рандомом-Одином сулит возвращение полнейшей целостности организма после очередного распада на составные части. Грузинская пословица "Было бы здоровье - остальное купим!" претворяется геймерами в малопонятную обычному человеку мантру: "Был бы дроп, а жизни и здоровье приложатся!" "Дроп" (то, что "падает сверху", игровые бонусы и преференции) обретает статус высшей ценности, отодвигая само понятие жизни на второе и дальнейшие места в личностной смысловой иерархии.
Ущербная идеология игры нередко переносится в реальность. "Прыгучий Марио" наблюдается вживую уже не на мониторах игровых приставок 80-х-90-х годов прошлого века, но на строящихся высотных объектах, стрелах башенных кранов, пролётах железнодорожных мостов, крышах бегущих электричек. Геймер становится руфером - лишённым чувства самосохранения любителем высотного экстрима.
Доступ к оружию в западных странах превращает бывших героев "бродилок" и "стрелялок" в безжалостных хладнокровных убийц, не ценящих жизнь близких и равнодушно относящихся к возможности собственной смерти, часто сознательно избирающих её как финальную точку кровавых похождений. Особая жестокая "игра" для "ушедших в несознанку" виртуальной реальности - клубы "по интересам" в социальных сетях, объединяющие юных террористов или потенциальных самоубийц.
Таков начинающий шахматную партию новейшей истории, жертвующий фигуру за фигурой "гаджетный" XXI век. Смерть хорошенько спряталась в его многоходовках, переставая страшить цейтнотом и печальным эндшпилем, но, тем не менее, поджидая каждого короля на его последней чёрной либо белой клетке жизненного поля.
