Электрическое освещение просто и удобно. Благодаря ему мы позабыли, что это значит: сидеть во тьме. Темноту разгоняет легкое движение пальца, нажимающего на кнопку выключателя. Трудно представить, каково было, когда ничего не было: ни электрогенераторов, ни электрических проводов, ни электрических ламп. Свет несли керосиновые лампы и свечи. А во времена совсем древние источником света в крестьянской избе могла быть даже лучина.
Лучина представляла собой длинную деревянную щепку. Ее вставляли в специальную подставку-светец и поджигали. Горела эта щепка небыстро и как-никак, все же помещение освещала. Когда одна лучина сгорала, от нее поджигали другую и заменяли сгоревшую на новую. Старая, сгоревшая, летела в сосуд с водой, стоявший под подставкой-держателем лучины (элементарная мера противопожарной безопасности). Новую закрепляли на ее месте. И снова – светло и радостно в избе.
Простонародное, сажей измазанное, слово «лучина» в родстве с прекрасным словом «луч», а через это светлое слово – даже с латинским словом «lux», что означает «свет».
Лучина – источник света ужасно простой. Недостатком его было то, что горела лучина с дымом, и с дымом, запах которого не всегда был приятен. Лучина была не только «светилкой», но и «курилкой». Народная практика малость экспериментировала с тем, какое дерево лучше выбрать для лучины. Сосновая щепка горит ярче, но и сгорает быстрее, ель горит дольше, но свет дает послабее. Хорошо горели осина и береза. Но в любом случае, дыма было не избежать.
Дети – великие придумщики игр. Сейчас я с интересом наблюдаю, как моя внучка, полугодовалая еще малютка, нашла любимую игрушку – пустую пластиковую бутылку из-под воды. А что? Ведь действительно, здорово: крышку можно пососать, а саму бутылку – посжимать. Она при этом очень привлекательно потрескивает. При этом сжимать можно и руками, и ногами. Действие и радость развлечения девушке обеспечены!
Точно так же крестьянские дети придумали использовать в своих играх лучину. Брали щепку, зажигали и, сидя в кругу, передавали ее друг другу. При передаче лучины с рук на руки приговаривали: «Жив курилка, жив!». Так лучина шла по кругу, постепенно догорая. Проигрывал и выбывал из игры тот, у кого она гасла. Маленький фокус заключался в том, что по мере догорания лучины с ней следовало обращаться все более аккуратно, чтобы не загасить резким движением.
В 19-м веке простая эта игра была известна всем детям, особенно тем, кто вырос в деревне. Барчуки вырастали, уезжали в город, поступали в университеты или в военную службу, но слова детского ворожения над лучиной в памяти сохранялись. И сами соскакивали с языка при встрече со старым знакомым, которого давно не видел: «Жив еще курилка, жив!»
Старую лучину сменили спички. Тоже кусочки дерева, предназначенные для недолгого горения. Но с ними в «курилку» играть было невозможно. Спички пропитывали специальным составом, чтобы они горели ярко и сгорали быстро, почти без дыма. Передать горящую спичку можно было только одному-двум соседям. Так играть не интересно.
Зато благодаря спичкам игра в «курилку» нашла неожиданное продолжение в начале 20-го века в краях весьма от России далеких, известных только по некогда популярной песне «Трансваль, Трансваль, страна моя, ты вся горишь в огне». Во время англо-бурской войны (1899—1902) англичане и голландцы (буры) воевали за Южную Африку. Англичан было больше, поэтому буры применяли партизанскую тактику. Один замаскированный хороший стрелок мог убить десяток солдат, пока его обнаружат. А буры были хорошие стрелки. У англичан по этому поводу была даже поговорка: «Зажигаешь спичку, чтобы прикурить – бур поднимает ружье. Даешь прикурить другу – бур прицеливается на огонек. Прикуривает третий – бур стреляет». Поэтому трое от одной спички никогда не прикуривали. Зато живы оставались, курилки!
