Граффити. Просто увлечение или что-то большее?

Он об этом и не мечтал никогда – стать одним из тех, кто виртуозно расписывает унылые серые стены постаревших домов, придавая каждому из них какую-то индивидуальность. Но он случайно познакомился с теми, кто занимается граффити, долго смотрел, как они рисуют, и они научили его рисовать так, как нужно. А он окунулся с головой в этот неведомый для него ранее мир и научился рисовать лучше, чем его уличные учителя. Он открыл для себя много нового: узнал, что у каждого граффитчика есть своя тэга, что-то типа клички, только ей они подписывают свои работы, купил себе специальный маркер с губкой, чтобы можно было просто писать на стенах, узнал, что в одиночку мало, кто рисует и решил создать команду. Он рассказал о своём новом увлечении всем друзьям. Он так ярко и увлечённо описывал доселе неизвестное им искусство, что всем захотелось попробовать себя в новой области. После первой работы, нарисованной вместе, это уже был не он. Это были – они. Они стали командой – со своим названием, особенностями и характером.

Зачем им было это нужно? Можно много читать в интернете о том, что это просто хулиганство, о том, что это своеобразный выплеск злобы на окружающий мир. Но для них это было одним из современных способов выразить себя, чуть-чуть приукрасить безликие улицы и приобрести небольшую славу среди других команд. И вообще это было увлечение, просто увлечение – интересное и немного экстремальное, потому что пить в подъездах пиво не хотелось, а заниматься чем-то было нужно.

Это увлечение переросло в хобби. Общаясь с ними, я всегда думала, почему во всех подобных командах так много парней и так мало девушек. И всё-таки я прихожу к выводу, что представителям мужского пола (а уж если им нет ещё и 25 лет) сложнее выразить себя творчески, чем девушкам. Например, парень, который в свои 25 стоит дома перед мольбертом для многих выглядит так же нелепо как пингвин в Африке. А парень с банкой краски в каких-нибудь гаражах в наше время нормальное дело. Никогда, правда, не слышала, чтобы они это обсуждали. Зато постоянно слышала о том, что нужно как следует прочищать кэпы (такая штука, откуда распыляется краска), о том, где можно купить краску подешевле, и куда нужно пойти покрасить в следующий раз. А ещё мне постоянно совали под нос скетчи (рисунок на бумажке, с которой и будет срисован на стену), чтобы я посмотрела и сказала своё мнение об очередном эскизе. Потом они стали рисовать на «собаках», или электричках, если говорить правильно. Их граффити и становилось всё больше и больше (как количество, таки масштаб). Они рисовали или, как они сами говорят, «вешали» именные «куски» (то есть граффити своей тэги), и общее граффити – название своей команды (возможно, это и есть, как пишут психологи, утверждение личностной и групповой идентичности).

Мимо их рисунков каждый день проходят сотни людей, таких разных, обиженных и счастливых, расстроенных и довольных. Они даже не обращают внимания на то, что рядом с ними нарисованного их граффити, именно их. И оно имеет значение только для них одних, только они будут вспоминать как после рисования, они быстрее самого быстрого ветра убегали от «мусоров», а потом среди ночи возвращались и в темноте со смехом искали в кустах выброшенные наспех маркера, чтобы их не отняли сотрудники милиции, если всё же поймают. Во всём этом они находят удовольствие и радость. Они дети – такие большие взрослые дети. И для них это – жизнь.