В истории Великой Отечественной войны много страниц. Это слава народов, победивших фашистских захватчиков. Золотыми буквами записаны все подвиги армий, отдельных бойцов и командиров, тружеников тыла. К сожалению, страницы бесславного позора и предательства тоже имеются. И о них тоже нужно рассказывать.
Как люди становятся предателями?
В каких условиях должен вырасти человек, чтобы стать палачом? Почему убийство сотен людей человек может называть обыденным словом «работа»?
Попробуем ответить на эти вопросы, рассказывая о страшной личности - Тоньке-пулеметчице.
В семье Парфеновых настоящей помощницей матери была только старшая дочь. Она ловко управлялась по хозяйству и присматривала за мальчишками. Мать назвала дочь Антониной, Тоней, Тонечкой. Девочка росла замкнутой, мечтала о подвигах и хотела быстрее вырасти, чтобы уйти в армию и стать пулеметчицей. Ей часто рассказывали о знаменитой Анке из дивизии Чапаева. Героиня Гражданской войны вызывала восхищение девочки, она очень хотела быть на нее похожей. Что ж, по тем временам выбор вполне объяснимый.
Как Тонька стала Макаровой?
Да очень просто. Учительница задала простой вопрос: «Как твоя фамилия?» А вместо онемевшей от смущения Тоньки ответил соседский пацаненок. Он решил, что если отца Тоньки зовут Макаром, то девочка должна быть Макаровой. В логике мальчонке не откажешь. Вторая фамилия очень пригодилась девочке во взрослой жизни.
Как Тонька попала в армию?
Началась война, в числе тех, кто добровольно явился в военкомат, была и Антонина Парфенова. Ей только что исполнилось 19 лет. Краткосрочные курсы медсестер. Фронт. Передовая. Окопы. Как все это было непохоже на Тонины мечты о подвигах! А потом был страшный Вяземский котел – настоящая мясорубка, в которой полегло больше миллиона бойцов. Девушку контузило. Когда очнулась, то увидела только одного живого бойца. Немцы ходили где-то совсем близко, нужно выходит к своим. Так начались скитания по тылу. Шел январь 1942 года.
Николай Федчук казался ей надежным и очень сильным. Он стал любовником Антонины, она была не против: вместе теплее и безопаснее. Потом она осталась одна. Ее защитник, оказавшись в родных местах, ушел в свою деревню. Слезы Тони его не тронули. Одной было страшно, еще страшней, чем под Вязьмой. Она попрошайничала и воровала, предлагала себя мужчинам. Всем, без разбору. Ее выгоняли, она шла дальше. Так продолжалось до тех пор, пока она не оказалась в Локте.
Справка: Локоть – это наследное имение одного из великих князей. Михаил Романов любил проводить здесь время, поэтому обустройству усадьбы и прилегающей к ней территории завидовали все окрестные помещики. Дом был окружен огромным яблоневым садом. Его особенностью была необычная посадка деревьев. Глядя на сад с высоты, можно было увидеть, что его контуры напоминают двуглавого орла. Великий князь был страстным любителем лошадей, а потому в конце 19 века завел конезавод. От крыльца усадьбы до ворот вела липовая аллея, которая тоже входила в список достопримечательностей этого имения.
В 1941 году здесь, в Локте, была образована так называемая Локотская республика. Разумеется, ее образование было одобрено немцами. Конюшня стала тюрьмой, а большое стойло – местом расстрела. В Локте стояла немецкая часть, местные жители подчинялись и новым властям, и своему начальству – обер-бургомистру Каминскому. Большой отряд местных полицаев занимался «чисткой» населения, арестами, допросами и казнями всех инакомыслящих. Жизнь в Локте была по-немецки четко организована, жители не голодали.
Тонька не сразу поняла, куда она попала. Она несколько дней не ела, одежда ее не грела, висела лохмотьями и едва прикрывала тело. Полицаи ее допросили. Она назвалась Антониной Макаровой, сказала, что до войны жила в Москве. Девушка не призналась, что она боец Советской Армии, санинструктор и принимала участие в боях. Но она «правильно» ответила на все вопросы, которые ей задали полицаи – в Бога она верит, креститься умеет, и рука у нее не дрогнет, если ей прикажут стрелять. Вопрос «В кого стрелять?» Тонька не задала. Ей выделили комнату, накормили, потом напоили и пустили по кругу. Тонька восприняла это как должное. Пару дней она отдыхала, затем прошла церемония принятия присяги. В честь такого события Тоньке опять поднесли стакан самогонки, выкатили пулемет и показали, куда стрелять.
Это был первый расстрел. Сколько их было потом, Тонька вспомнить не могла, определив их количество словом «много». Примерный подсчет все-таки смогла произвести. Получилась страшная цифра – больше полутора тысяч человек.
Было ли Тоньке страшно? Она утверждала, что нет. Своей «работой» она даже гордилась. Немцы исправно платили ей тридцать марок в месяц, полицаи разрешали брать всю женскую одежду, которая ей понравится. Она была всегда сыта и пьяна – перед расстрелами ей наливали. Тонька говорила, что могла стрелять и трезвой. Кроме работы палачом, Тонька занималась проституцией. Разумеется, заразилась. Почти всех проституток немецкое командование приказало расстрелять. Тоньку, как ценного сотрудника, отправили лечиться.
Казалось, так будет вечно, и новый немецкий порядок навсегда заменит советскую власть. Но началось наступление Советской Армии. Тонька отступала с немецкими частями до Кенигсберга. Там и произошло ее превращение в добропорядочную девушку, санинструктора, почти всю войну образцово выполнявшую свой долг. В одном из госпиталей появилась новая медсестра, звали ее Тоней Парфеновой. В нее с первого взгляда влюбился выздоравливающий Виктор Гинзбург, и через два месяца Тонька Макарова, пулеметчица и палач, надежно спряталась, став Антониной Гинзбург.
Новая жизнь ничем не напоминала прежнюю: дом, любящий муж, две дочери, заботы по хозяйству, работа. А еще были выступления ветерана войны Антонины Макаровны Гинзбург перед школьниками, получение наград, и льгот. Страшные сны Тоньку-пулеметчицу не мучили, по ночам она спала крепко. И даже не подозревала, что все послевоенные годы ее разыскивали следователи.
Ими было собрано огромное количество свидетельских показаний. Эксгумация общей могилы помогла восстановить имена и фамилии немногим меньше двухсот человек, остальные попали в графу «Пропавшие без вести». Выяснилось, что девушка-палач собственноручно расстреляла из пулемета не менее полутора тысяч человек. Это были партизаны, окруженцы, отказавшиеся служить фашистам, мирные жители, заподозренные неблагонадежности. Среди казненных больше всего было семей партизан. Тонька стреляла по женщинам, подросткам и маленьким детям. Следователи записали приметы Тоньки, художники составили несколько ее карандашных портретов. Макарова, Тонька-пулеметчица, была объявлена во всесоюзный розыск. Но неуловимая преступница как в воду канула.
Нашли ее случайно. Ее родной брат, оформляя документы на выезд за границу, указал, что у него есть сестра, которую при рождении звали Антониной Макаровной Парфеновой, а со школьной поры ей ошибочно была записана фамилия Макарова. Этот шанс следователи не упустили. Проверили «уважаемую женщину-ветерана» и ахнули: она оказалась той самой Тонькой-пулеметчицей. Ее арестовали в 1978 году, в Белоруссии. Все эти года она жила в городе Лепель.
Следователи были поражены хладнокровием этой женщины. Она была спокойна, охотно вспоминала о своих «подвигах», безразличным голосом равнодушно говорила о том, как стреляла в людей. Вспомнила, что ей нравилось перед рассветом заходить в конюшню и рассматривать лица арестованных. А еще она частенько после казни добивала раненых из пистолета.
Раскаивалась ли Тонька? Нет, она была уверенна, что война служит оправданием любых зверств.
Были ли у нее угрызения совести? По ее словам, ни разу.
Боялась ли она возмездия? Нет, она не считала себя преступницей и после ареста надеялась получить условный срок. Утверждала, что больше трех лет она не заслужила. Месяц проводили психиатрическую экспертизу. Вывод – Антонина Макарова-Гинзбург вменяема, она отдавала и отдает отчет всем своим действиям.
Суд выслушал всех свидетелей. Больше тридцати человек дали показания о том, как проходили казни и какую роль в них играла Тонька-пулеметчица. Да она и не отпиралась, подтвердила все свидетельские показания и даже добавила кое-что, о чем люди не помнили или не знали.
Приговор – высшая мера. Прошение о помиловании было отклонено. Антонину Макарову-Гинзбург, фашистского палача Тоньку-пулеметчицу, расстреляли через неделю после вынесения приговора, 11 августа 1978 года.
Послесловие
Ее муж не верил в виновность жены. Когда ему показали запись следственного эксперимента, проведенного возле расстрельной ямы, он поседел. На судебные заседания ни муж, ни обе дочери не приходили. А Тонька-пулеметчица о них ни разу не спросила.
Почему Тонька-пулеметчица стала палачом? Что ею двигало? Только животный страх и желание выжить любой ценой? Откуда это презрение к человеческой жизни? Как в юной женщине поселились жестокость и распутство? Ни Макарова, ни следователи, ни ее родные так и не сумели дать ответы на эти вопросы.
