Из ранних детских воспоминаний очень ярко всплывают образы деда – зубного врача, мамы – актрисы немого кино, многочисленных дядей и тетей. Уже тогда маленькая бунтарка устроила первую в своей жизни мини революцию, отказавшись посещать детский сад, куда определили ее с целью обуздать ее непоседливый характер. Она всегда была в движении, вечно пританцовывая, придумывала новые движения, услышав музыку, представляла, как с помощью рук, ног и тела можно изобразить игру того или иного инструмента. Заметив пристрастие девочки к танцам, отец решил отдать дочь в танцевальную школу. С особой теплотой вспоминает Майя свою маму, жизнь которой нельзя было назвать безоблачной. Начав карьеру как актриса, Рафиль Мессерер после рождения дочери оставила кинематограф и в разные годы трудилась то регистратором, то в качестве телефонистки, то массовиком. Но одно качество матери навсегда осталось в цепкой детской памяти. После ареста мужа Рафиль не отказалась от него, за что и была осуждена на долгие 8 лет.
С не меньшей теплотой вспоминает балерина своего дядю по материнской линии Асафа. Именно под его началом Майя училась балетной азбуке. Это был замечательный педагог, подаривший миру Уланову, Максимову, Васильева. У него же после ареста родителей поселился младший брат Плисецкой. А вот про свою приемную маму и по совместительству родную тетю Суламифь балерина упоминает неохотно. Несмотря на то, что Мита спасла девочку от детского дома для детей репрессированных, удочерив ее, тетя постепенно убила в душе ребенка любовь к себе. Постоянные упреки и требование уважения к своему поступку окончательно подорвало их отношения.
В интервью журналистам Майя честно признавалась в том, что уже в юные годы испытывала дискомфорт от того что она дочь репрессированных родителей, упоминая о постоянном унизительном анкетировании, где каждый пункт указывал ей ее место в этой жизни. Но она стойко выдержала все удары судьбы. Борец по натуре, она продолжала упорно идти к своей цели. Очень влюбчивая, но далеко не романтичная натура, она тяготела к драматическим ролям. Она постоянно говорит о своей лености, но в то же время отмечает, что ни разу не пропустила ни одной репетиции. Только каждодневный труд, по ее мнению, способен привести к триумфу. Начав с участия в кордебалете Большого театра, наблюдая за исполнением Галины Улановой, Майя уже тогда решила, что она будет танцевать иначе, по-своему, по-плисецки. Долгими часами она просиживала на берегу пруда, изучая пластику движений лебедей. Ей хотелось передать руками взмахи крыльев, трепет ветра, колебания воды. Она не любила долго работать над одной и той же сценой, предпочитая импровизировать во время танца. За что и невзлюбил ее балетмейстер театра Юрий Григорович. С каждым годом это противостояние становилось все ощутимее, пока наконец балерина не покинула театр.
Судьба подарила балерине творческое долголетие. Более 35 лет выходила она на сцену Большого театра в качестве прима-балерины. По признанию критика ей удалось создать свой неповторимый стиль, который сделал балерину поистине мировой звездой балета. За долгие годы творческой жизни она сыграла множество ролей не только в театре, но и в кино, она является лауреатом многих премий, имеет медали и награды не только от правительства СССР, России, но также и от правительств зарубежных стран. Она снискала любовь миллионов зрителей по всему миру.
В 90-е годы прошлого века, следуя за мужем композитором Родионом Щедриным, ушла из театра и поселилась в Германии в городе Мюнхен. Это не была эмиграция. Майя признается, что это была необходимость. Во-первых, туда был приглашен для работы ее муж, во-вторых, именно там она могла получить полноценное лечение своих многочисленных травм, в-третьих, там за свое творчество они с мужем получали достойное вознаграждение, на которое могли жить.
Еврейка по происхождению, имеющая литовские и белорусские корни, Майя признается, что в глубине души она остается русской. По завещанию ее прах должен быть развеян над Россией вместе с прахом ее мужа после его кончины.
Даже после смерти Майя и Родион пожелали остаться вместе. 57 лет счастливой супружеской жизни. Они не могли себе представить жизни друг без друга. В далекие 50-е Майя и подумать не могла, что попав на вечеринку к Лилии Брик и исполнив там песню, которую в последствии услышал молодой композитор, она навсегда поселится в сердце Родиона Щедрина. По его признанию он сразу влюбился в тембр ее голоса, а когда увидел на репетиции в облегающем наряде, то кровь внутри закипела. Это была любовь с первого взгляда. Он не дарил ей дорогих подарков, но к каждому творческому юбилею писал для нее музыку. Они удивительно чувствовали друг друга. Плисецкая ради любимого мужа оставила сцену и переехала в Германию, она понимала, что для него как для композитора необходимо признание его таланта. Она любила бывать на его репетициях. Однажды во время одной из них Майя споткнулась и сломала ногу, но даже виду не подала, чтобы не отвлекать Щедрина от любимого занятия. Ее опечалило лишь то, что она не сможет присутствовать на премьере спектакля.
Любили супруги проводить летнее время и новогодние праздники на даче в Литве. Здесь в тишине и спокойствии на берегу прекрасного озера особенно хорошо творилось. Родион Щедрин был заядлым рыбаком, и постепенно к этому занятию пристрастилась и сама Майя Плисецкая. Они много чего делали вместе. Например, смотрели футбол и пили пиво, катались на велосипедах и играли в настольный теннис. Но это было потом.
С горечью вспоминает Плисецкая годы, когда была под колпаком КГБ, когда за ней по пятам ходили соглядатаи, когда не могла выехать на гастроли за рубеж, так как считалась неблагонадежной. Мало того, что отец был репрессирован, а мать арестована как жена врага народа, так еще и двоюродный брат отца работал в команде Кеннеди в США. Не простили ей и знакомства с американским послом. Лишь спустя годы благодаря ходатайству Щедрина Майя вышла из опалы. И тогда весь мир узнал о ней. Она стала визитной карточкой российской балетной школы, Большого театра. На нее приводили всех высокопоставленных гостей страны. Только на сцене чувствовала Майя себя свободной. Она бунтовала против цензуры, запрещающей некоторые сцены в ее исполнении. Она не играла, она жила жизнью своих героинь. Ее гибкость, страстность, грация вызывали бурю восторгов и признание мировой публики. Плисецкая умела движением, жестом, бровью, взглядом, улыбкой подчеркнуть каждый акцент в музыкальном произведении, что делало ее выступления уникальными в своем роде. Как сказал, один из критиков, создав свой стиль, она в итоге создала свой театр.
Балерина никогда не говорила о своем возрасте, хотя и не скрывала его. Не умела жаловаться и жалеть себя. Царственная осанка, умение держать себя и свои эмоции в руках делали ее неподражаемой. Пьер Карден считал ее своей вдохновительницей. В ее гардеробе немало нарядов из его коллекций.
Весной 2015 года балерина готовилась к празднованию своего 90-летнего юбилея в Москве в Большом театре, созванивалась с организаторами, обсуждала программу и список гостей, мечтала в последний раз выйти на сцену горячо любимого театра, вздохнуть запах кулис, но внезапная смерть от обширного инфаркта не дала осуществиться этим планам. В ее честь назван сквер на Большой Дмитровке в Москве. Селекционеры вывели сорт пионов и дали ему ее имя. Двум астероидам ученые присвоили имена знаменитой балерины и ее мужа. А со стен одного из московских домов смотрит на нас портрет Плисецкой в образе лебедя. Именно этот образ был наиболее дорог балерине.
