Третьим европейцем, совершившим столь длинное путешествие, был купец из Твери Афанасий Никитин. Произошло это в 1468 — 1474 годах. И хотя, как увидим, никакого профита от столь долгого путешествия купец не получил, но зато он оставил записки, известные под заглавием «Хождение за три моря», имеющие большое историческое значение.
Никитин – это не фамилия тверского купца, а, как бы мы сейчас сказали, отчество. Об этом можно прочесть буквально в первых строках «Хождения», где автор называет себя «Афонасьем Микитиным сыном» Кстати, некорректно называть Никитина русским купцом, как это часто делается. Русского государства в те времена еще не было, а были различные княжества и вольная земля Новгородская, находившиеся в постоянных междоусобицах. В частности, Афанасий Никитин был тверяк, подданный тверского князя Михаила. Тверское княжество было главным соперником княжества Московского. И соперником достойным. Сложись история немного иначе, Тверь, а не Москва могла бы оказаться центром собирания русских земель. Но у истории нет сослагательного направления. Великое княжество Тверское перестанет существовать только в 1485 году, захваченное московским царем Иваном III, которого, кстати, называли Грозным. То же прозвище получил и его внук, Иван IV Васильевич, который однажды, как всем известно, поменял профессию.
А что это были за три моря? Их Афанасий Никитин тоже перечисляет в самом начале своих записок: «1-е море Дербеньское, дориа Хвалитьскаа; 2-е море Индейское, дорея Гундустанскаа; 3-е море Черное, дориа Стебольская». Переведя на современный русский язык: Каспийское, Аравийское море (Индийский океан) и Черное море. Стоит обратить внимание, на то, что названия всех морей дублируются по-персидски («Дарья» – это «море») Дело в том, что на тогдашнем Ближнем и Среднем Востоке этот язык играл роль языка международного общения. И, судя по многим местам в его рассказе, Афанасий Никитин знал этот язык очень хорошо. Говорил он по-персидски так, что, например, обитатели Хоросана принимали его за своего. Многие места в записях дублируются по-персидски, а заключительный абзац вообще написан на персидском языке и представляет собой исламский символ веры, шахаду (см. статью от 16.09.2013). Тоже загадка, прошу заметить!
Тверь, как известно, очень хорошо расположена для того, чтобы отсюда совершать всякого рода хождения. Относительно недалеко отсюда начинается великая европейская река Волга (см. статью от 10.04.2015). В пределах Твери эта река уже вполне судоходная. В 15-м веке водный путь к Каспийскому морю был самым удобным.
А вот был ли этот путь безопасным? Никак нет! Волга в то время была пограничной рекой, и восточнее ее русских земель не было. И если до Нижнего Новгорода еще можно было добраться без проблем, то дальше начинались опасные воды. Поэтому в среднем, а особенно, в нижнем течении реки корабли старались двигаться вместе крупными караванами и под защитой оружия. Лучше всего было присоединяться к хорошо защищенным кораблям и так, эскадрой, спускаться к Каспию.
Удачный случай выпал в 1468 году. Из Москвы в Шемаху отправлялось посольство. Шемаха находится в горах нынешнего Азербайджана, относительно недалеко от каспийского порта Дербента. Прослышав о посольстве, Афанасий Никитин собрал два корабля и поплыл по Волге к Нижнему Новгороду, в надежде присоединиться к посольству и под его защитой спуститься до Дербента. Дальше ворот Кавказа, Дербента, плавание не намечалось. В Дербенте и, может быть, в Шемахе товары предполагалось выгодно продать, купить на выручку различных восточных товаров и вернуться домой.
План удался частично. Корабли Афанасия Никитина вместе с посольством благополучно спустились по Волге до самого низовья. Но здесь, возле Астрахани, суда были ограблены речными разбойниками, а люди захвачены в плен. Властитель Дербента помог освободить людей, но не вернуть деньги и товары.
Афанасий Никитин не был богатым купцом. Товары для торговли в Дербенте и в Шемахе он купил в долг. Возвращаться домой «голым» – значило попасть в долговое рабство. Поэтому родилась мысль: двинуться из Дербента на юг, в Баку и дальше, в Персию. Персидский язык, как уже говорилось, Никитин знал в совершенстве. Благодаря этому он узнал от Дербентских купцов, что в Индии очень ценятся лошади. Немного денег от разбойников спрятать удалось. Никитин решил купить в Персии хорошего коня, поехать с ним в Индию, выгодно продать, и с деньгами возвратиться домой может быть, через Дербент по Волге, а может быть, через турецкий Трабзон (Трапезунд) и через Крым, по Днепру. Днепр-то тоже берет начало неподалеку от Твери!
Это была, так сказать, программа-минимум. Программа-максимум состояла в том, чтобы купить в Индии товары, которыми эта страна славилась: жемчуг, драгоценные камни, пряности. В общем, вспомните «Песню индийского гостя» из оперы Римского-Корсакова «Садко» . Вернуться с этими товарами в Тверь – значило оказаться в большом выигрыше, разбогатеть. К тому же, если уж совсем повезет, можно было подружиться с кем-либо в тех неведомых краях и заложить основу для повторного посещения Индии. Так сказать, для расширения бизнеса.
Нам почти невозможно понять психологию людей 15-го века. Знаете, о чем наравне с потерей денег, сокрушался Афанасий Никитин? О том, что разбойники отняли у него богослужебные книги! В результате счет дней ему пришлось вести приблизительно, и приблизительно же отмечать все святые праздники, а главное, Пасху! Тут мне подумалось: а как Робинзон Крузо отмечал Пасху, христианский праздник, «гуляющий» по солнечному календарю? Вероятно, тоже приблизительно. И, вероятно, тоже от этого нешуточно страдал!
Целый год ушел у Никитина на то, чтобы пересечь Персию с севера на юг. Он передвигался от одного крупного города к другому, подолгу задерживаясь в каждом. Кстати, Тегеран тогда был неприметным поселком неподалеку от крупного торгового города Рея. Поэтому Афанасий Никитин в Тегеране не был, а вот в Рее прожил больше месяца. Северные районы Персии – достаточно суровое плоскогорье с контрастным климатом. А на юге – вечная зелень, красивые богатые города, теплые воды Персидского залива, по которым корабли уходили в совсем недалекую Индию.
Индия, в самом деле, была недалеко. 9 или 10 апреля 1469 года Никитин купил коня и взошел с ним на палубу корабля, а уже и в 20‑х числах того же месяца апреля сошел на Индийский берег неподалеку от того места, где сейчас находится огромный город и порт Мумбаи (кто-то по старинке называет его Бомбеем). В этом году в далекой Португалии только родился Васко да Гама. А португальские корабли, нащупывавшие путь в Индию вокруг Африки, едва достигли островов Кабо Верде (Зеленого мыса) и пересекли экватор. Смелый тверской купец был в то время единственным европейцем в Индии!
Индия ни в те времена, ни позже не была единым государством. Множество княжеств враждовали между собой. В этом она чем-то напоминала раздробленную северо-восточную Русь, родные края Афанасия Никитина. Те же жадные правители, те же войны. К этому прибавлялась еще и разноцветие народов, вер и каст. Действительно, в Индии живут люди с самым разным цветом кожи, от черного, до вполне европейски белого. Индийцы исповедовали индуизм и другие языческие культы, а также ислам. Все население было жестко разделено на касты. Все это Афанасий Никитин примечал и записывал.
Кони в Индии, действительно, ценились. Но продажа этого ценного товара оказалось не простым делом. Афанасий Никитин побывал во множестве годов. Один из местных князей сказал, что конь ему понравился, он готов дорого заплатить за него если... продавец примет ислам. Когда Никитин отказался, князь велел арестовать его, отобрать имевшиеся при нем деньги и коня тоже. «Ты подумай, подумай!» – сказал при этом. Приключение могло бы закончиться плохо, если бы не помогли персидские купцы из Хоросана. Они заступились за Афанасия Никитина и вызволили его из тюрьмы. Князь даже вернул освобожденному арестанту коня. Благородно, однако!
Наконец, Никитин продал коня без особой прибыли. Надежды накупить нужных «колониальных» товаров тоже оказались призрачными. Купить-то можно было, но вывозные пошлины были велики, дорого обошлась бы и перевозка товара. Правда, Афанасий Никитин, отмечает, что пошлины были «плавающие»: знакомым их снижали. Знакомству весьма способствовали взятки, бакшиш.
После трех лет странствий по юго-западной Индии, весной 1472 года, Афанасий Никитин отплыл из «страны чудес» и не без приключений добрался до Персидского залива. Корабль, на котором он плыл, ветром отнесло к нынешнему сомалийскому побережью, где его атаковали пираты. Да-да, сомалийские пираты были уже в 15-м веке! Может там место какое-то заколдованное? Вероятно, на этот вопрос ответит статья, опубликованная 01.04.2015.
В сентябре 1472 года Афанасий Никитин двинулся из Персии в Турцию, в Трабзон, к берегу Черного моря. В праздник Покрова, когда Черное море уже бурное, путешественник все же рискнул отплыть к берегам Крыма, сначала в Балаклаву, а после в Кафу, которая сейчас называется Феодосией. Возвращался домой он вдоль Днепра, через Крым и Великое княжество Литовское. Кстати, нынешние «наследники» Великого княжества Литовского – белорусы, а не литовцы. Если кто не знал.
Но возвратиться в Тверь Афанасию Никитину не довелось. Он умер в 1475 году в Смоленске. Его записи были вставлены в летопись «Софийский временник» и открыты уже в 19-м веке Н.М.Карамзиным. Записки Афанасия Никитина – выдающийся памятник древнерусской литературы и важное свидетельство о жизни Персии и Индии в 15-м веке.
Самое смешное, что в сталинские времена, когда шла истошная гонка за приоритетами (и когда родилась поговорка «Россия – родина слонов») про Афанасия Никитина почти не вспоминали. Хотя его путешествие – несомненное достижение. Памятник Афанасию Никитину в Твери поставлен позже, в 1955 году. Но его история тоже замечательна.
Н.С.Хрущев в 1955 году побывал в Индии и встретился там с Дж.Неру. Тот сказал, что первым русским, посетившим Индию, был Афанасий Никитин, и спросил, чтят ли в СССР память этого замечательного человека. Хрущев сказал, что конечно, чтят. Вот даже памятник ему в Калинине стоит на берегу Волги. Памятника не было, но приказали его возвести пожарными темпами. И возвели. Так что ко времени ответного визита индийского руководителя в Советский Союз на берегу Волги уже стоял бронзовый памятник. А чуть позже и фильм сняли «Хождение за три моря». Афанасия Никитина в нем играет белокурый красавец Олег Стриженов.
В сети есть довольно много публикаций о том, что не купец был Афанасий наш Никитин, а дипломат и разведчик Великого княжества Тверского, направленный на юг с секретной миссией. Почитать эти писания можно, но, думается, верить им не стоит. Одним из главных доводов сочинителей является вопрос: «А откуда Афанасий Никитин так хорошо знал персидский язык?» Неожиданный ответ может лежать на поверхности. А может быть у него мама была персиянка?
