Одной Звезды я повторяю имя...
Не потому, чтоб я Ее любил,
А потому, что я томлюсь с другими»
Узнали? Конечно, это песня Высоцкого, скажет каждый, кто хоть немного знаком с его творчеством. И многие удивляются, узнав, что первым исполнителем этого прекрасного романса был Александр Вертинский. И уж совсем мало кто знает, что стихотворение, с легкой руки Вертинского ставшее шлягером, в 1909 году написал замечательный русский поэт Иннокентий Федорович Анненский. Именно его, наряду с поэтом Михаилом Кузминым, принято считать «предвестником» акмеизма – модернистского течения в русской поэзии, возникшего в начале XX века. А Анна Ахматова считала Анненского своим «учителем». Формально являясь символистом, Анненский лишь в ранний период своего творчества писал сообразно с идеями символизма. Поздним его стихам присуща простота и ясность. Именно эти качества и легли в основу нового поэтического направления - акмеизма.
А как же все начиналось? Со скандала. Наверное, все слышали о знаменитой «Башне» Вячеслава Иванова – поэтическом салоне, расположенном в квартире поэта, который был известен всему Петербургу. Именно здесь с осени 1905 года на заседания «Академии стиха» каждую среду собиралось все поэтическое сообщество. В эти «среды» происходило чтение и обсуждение стихов, молодые поэты знакомились с мэтрами, обменивались опытом, искали новые поэтические формы.
И вот в одну из таких сред, осенью 1911 года, Николай Гумилев читал «Блудного сына». Стихотворение было подвержено уничижительной критике мэтрами символизма во главе с В. Ивановым. Притом критика была высказана в достаточно резкой и грубой форме. В ответ на это в «Башне» вспыхнул «бунт». Гумилев с друзьями демонстративно покинули заседание «Академии стиха» и в противовес ей организовали поэтическое сообщество «Цех поэтов».
А год спустя, осенью 1912 года, шесть основных членов «Цеха поэтов»: Н. Гумилев, А. Ахматова, О. Мандельштам, М. Зенкевич, С.Городецкий и В. Нарбут решили не только формально, но и идейно отмежеваться от символистов. Они организовали новое поэтическое сообщество, назвав себя акмеистами, т. е. вершиной (от греческого akme – вершина, расцвет, зрелость, высшая степень чего-либо).
А чем же отличалось новое течение от символизма, в противовес которому оно и было создано? У акмеистов не было детально разработанной философско-эстетической программы. Но в отличие от поэзии символизма, главным мотивом которой являлась тайна, окутанная ореолом мистики, мимолетность, небрежность, сиюминутность бытия, поэзия акмеизма была реалистичной. Зыбкость и туманность символов акмеисты заменили точными словесными образами. Например, у Ахматовой: «Молюсь оконному лучу – он бледен, тонок, прям».
Акмеисты считали, что не нужно прятаться за символами – слово должно приобрести свой изначальный, понятный всем смысл. А наивысшей точкой в их иерархии ценностей была культура, которую они отождествляли с общечеловеческой памятью. Поэтому в их поэзии так часты обращения к мифологическим и библейским сюжетам и персонажам.
Основными принципами акмеизма являются:
- возвращение поэзии ясности и освобождение от призывов к идеальному, присущих символистам;
- отказ от мистической туманности, принятие земного мира в его многообразии, конкретности, звучности, красочности;
- придание слову определенного, точного значения;
- четкость образов и отточенность деталей;
- обращение к человеку и его подлинным чувствам;
- поэтизация мира первозданных эмоций и природного биологического начала;
- взаимосвязь с минувшими литературными эпохами, широкие эстетические ассоциации.
Акмеисты были не только организованным течением с общей теоретической программой. Это была группа разных, но очень талантливых поэтов. Только три имени – Гумилев, Ахматова, Мандельштам – что значат для русской поэзии! Кроме того, их всех объединяла личная дружба. У символистов же такого дружеского единства не было.
Тем не менее, как литературное течение акмеизм просуществовал всего около двух лет. В феврале 1914 года в группе произошел раскол и «Цех поэтов» был закрыт. За это время акмеисты успели выпустить десять номеров своего журнала «Гиперборей», редактором которого был поэт Михаил Лозинский и несколько поэтических альманахов. Впоследствии были попытки возобновить деятельность «Цеха поэтов», но вновь созданные объединения существовали недолго. Последний, третий «Цех поэтов», вновь созданный Николаем Гумилевым, появился в 1920 году и просуществовал в Петрограде вплоть до его трагической гибели.
Кроме названных мной поэтов акмеистами были Г. Адамович, Г. Иванов, В. Кривич, М. Лозинский, В. Шилейко.
А что акмеизм дал русской литературе? Не побоюсь снова повторить эти три выдающихся имени – Николай Гумилев, Анна Ахматова, Осип Мандельштам! Наверное, только благодаря немеркнущей славе этих поэтов до сих пор, сто лет спустя, сохранился интерес к акмеизму.
Феномен русской культуры конца XIX начала XX века называют Серебряным веком. Но в большей степени это словосочетание относится именно к поэзии русского модернизма, состоящей из трех крупнейших направлений – символизма, акмеизма и футуризма. Серебряный век подарил миру таких разных, самобытных, талантливых, гениальных поэтов. Сейчас даже невозможно себе представить русскую литературу без этих великих имен. А словосочетание Серебряный век лично у меня ассоциируется с чем-то необычайно музыкальным, возвышенным и прекрасным!
